В Аризону, за индейцами.
Непутевые заметки - 3.
(М. Ю. Лермонтов)
(Дж. Крук)
(Текумсе)
– Ну, и чем бы нам заняться таким творческим? – Вопрос Нинули был чисто риторическим.
– Давай глянем «Последнего из могикан», – лениво предложила Леся, не поднимая глаз от очередного дамского романа.
– Сколько можно… – меланхолически ответствовала подруга. – Если тебе так хочется глядеть на реки крови и горы трупов, включи программу «Время»! И вообще, индейцы – это уже банально…
– Конечно, зато чеченцы – это так актуально, – съехидничала Леся.
– А что? Я тут к ним пригляделась, – философски сказала Нина, – очень даже крутые ребята. Ничем не хуже наших Сидящих Быков и Стоящих Медведей. К тому же, в отличие от индейцев, умеют деньги делать…
– Какая ты стала меркантильная, Нинуля!
– Возраст, Леся, возраст… Когда тебе за тридцать, поневоле начинаешь ценить в мужчинах… Нет, на самом деле, – перебила она себя, – я не хотела бы встречаться ни с теми, ни с другими. Никогда!
– Ага, в свое время набегались… в военно-полевых условиях, – вздохнула Леся, переворачивая страницу.
– Ошибки молодости, мать. Так ведь и не в коня корм! Цивилизовались наши индейцы совершенно. Возьми вон Шунку – абсолютно белый человек, кресло в ООН по нему плачет. Разочаровалась я в нем… Единственный приличный человек – Ветер, – и тот сидит.
– Чего ради мы, спрашивается, его оттуда тащили?..
– Ну, он, по крайней мере, не изменяет себе – раньше убивал солдат, сейчас бьет морды полицейским… Хотя три года за разбитую морду – это многовато.
– Когда, ты говоришь, он выходит? – Леся отложила книжку.
– Шунка писал, этим летом. Все, Лесь, хватит про индейцев! А то мне скоро при слове «индеец» захочется хвататься за пистолет. Как Герингу. Или Шерману.
– Это вообще-то был Геббельс, – уточнила Леся. – И за пистолет он хватался при слове «культура». А при слове «индеец» он хватался за любимую книжку Карла Мая.
– Он что, тоже был индеанист?!
– Карл Май?
– Фридрих Энгельс, Леся! Ладно, давай о чем-нибудь более приятном.
– О чеченцах, что ли? – съехидничала Леся.
– Они, по крайней мере, по-русски понимают. А то подбираешь, подбираешь слова…
Тут зазвонил телефон, и Нинуля взяла трубку. Через секунду Леся услышала ее растерянное «Гуд дей, сэр!» и подскочила.
– Лесь, ты случайно не помнишь английский? – панически зашептала ее подруга, прикрывая трубку ладонью.
– Нет, а что?
– Сеньк ю , – пролепетала Нинуля и нажала на рычаг телефона.
– Что?! – только и спросила Леся, предчувствуя худшее.
– К нам едет ревизор… – ответила Нина, тупо глядя перед собой.
– Кто?!
– Ветер к нам летит, моя дорогая…
– Как?!
– Самолетом, милая моя, самолетом.
– Зачем?!
– Ну, видимо, чтобы нам жизнь медом не казалась… – Нинуля нервно хихикнула. – Накаркали!
– Когда?!
– А вот этого я не поняла… Я почему тебя и спрашивала, как там твой английский…
И тут снова позвонили. На сей раз в дверь.
– Не открываем! – вскрикнули подруги, в ужасе переглянувшись.
– Стоп. А вдруг это мне зарплату с работы привезли? – опомнилась Нинуля.
– Тебе принесли – ты и открывай, – схамила Леся, обреченно шагнув в коридор. – У меня все-таки дома семь тысяч читателей, ребенок маленький, муж безутешный…
– Зато представь, какой шикарный некролог опубликует твоя несчастная газетка… Да ладно, брось ты, он же не чеченский боевик какой-нибудь, приличный юноша…
– Из интеллигентной семьи… – Леся поплелась к двери. – "Прощайте, товарищи, с Богом, ура!" – Щелкнул замок, и почти без перерыва она продолжила: – Ветер, ветер, ты могуч…
– Ты гоняешь стаи туч?! – Нинуля зажала ладонью рот. К сожалению, сделать то же самое с подругой она не могла.
За прошедшие пять лет Ветер не изменился ни капельки. Правда, теперь вместо леггинсов и куртки на нем были джинсы и расстегнутая чуть ли не до пупа рубашка цвета хаки. Неизменным был только костяной неклейс на тощей жилистой шее. И темные глаза горели из-под нечесаных косм все тем же волчьим блеском.
– В тюрьме его не откормили, – перешла Леся на суровую прозу и смылась на кухню, где тут же загремели сковородки. – Нинуль, если я возьму курицу из морозилки, мама нас убьет?
– Убьет, – отозвалась Нина. – Ты не забудь, что нам до пенсии еще неделю жить… А, ладно! Проходи, садись, рассказывай, чего приехал, – нервно продолжала она по-русски, обращаясь к Ветру, который, как ни странно, действительно прошел и сел прямо на пол перед телевизором. – Нас посмотреть, себя показать?
– А ты чего не по-английски? – Леся возникла в дверях с посудой. – Он что, уже русский выучил? Только за то, что им разговаривал Ленин?
– Мэй би, мэй би , – пробурчала Нинуля. – Видишь, ухмыляется… – поправила она лямочку очередного легкомысленного сарафана. – Хм, а ведь он мне когда-то нравился. Как мужчина.
– Нинуля, Бога ради! – Леся плюхнула поднос на табуретку рядом с Ветром, который почему-то закашлялся. – Тии, коффе?
– Бир! – подхватила Нинуля.
– Спятила?! – возмутилась Леся. Ветер с той же усмешкой покачал головой. – Вообще он что, сюда приехал пиво жрать? Спроси, чего он приехал-то?
– Ай вант ту хоум , – мгновенно отозвался Ветер, напряженно взглянув на замолчавших подруг.
– Домой? Ну и… Ах, домо-ой!!! – дошло вдруг до Нинули. – А мы тебе – что?! Турагентство «Машина времени – автостопом»?
– Гоп-стопом, Нина! – Леся с размаху села на пол рядом с Ветром.
– Елки! Нет, только отделалась от индеанистов, индейцы поперли косяком, – продолжала стенать ее подруга. – Хорошо, хоть чеченцев я никогда не увижу живьем! Какого черта я начала заниматься еще и Кавказом… Надо срочно бросать!
– За что, за что, о Боже мой… – Леся опять перешла на поэзию.
– Ну, и как ты это мыслишь? – взяла Нинуля быка за рога, как человек практический. – Как мы это проделывали в прошлый раз? – она косо глянула на нож, висевший у пояса гостя.
– Ай донт ноу , – откликнулся Ветер, а Леся тяжело вздохнула:
– Помнится, мы стартовали либо с Ботсада, либо с Телецентра……После недавно прошедшего дождя улица Воеводского блестела, как зеркало. Направляя коляску с Ниной к конечной автобуса, Леся форсировала очередную лужу несколько неудачно, забрызгав новенький брючный костюм.
– Блин! – ругнулась она, с трудом удержав коляску на прямой. – Эти перекуры когда-нибудь кончатся?! – Она мрачно покосилась на Ветра, который невозмутимо дымил «Кэмелом».
– Я не знаю, вообще это кончится когда-нибудь или нет?! – Нина резко вцепилась в поручень. – Леся, осторожнее! Под водой могут быть…
– Мины. Противопехотные… – Леся, кряхтя, миновала очередную лужу.
– Тем более! Я не хочу терять колесо от коляски! Хватит с меня приключений в Ботсаду! Теперь еще на Телецентр премся!.. Нет, чует мое сердце…
Под ворчание Нинули подруги выехали к перекрестку. Горел красный сигнал светофора.
– Ну все, теперь пусть отдувается наш дорогой варяжский гость… – Леся шагнула в сторону, уступая место Ветру.
Светофор только начал размигиваться желтым, как вдруг из-за спин нашей троицы на полном газу вырулил черный, как смоль, джип, и, не сбавляя скорости, понесся к той же автобусной остановке. Попутно обдав грязной водой с ног до головы обеих подруг.
– Сволочь! – как истинный холерик, Нинуля отреагировала сразу же.
Но в этой компании она была не единственным истинным холериком. Ветер отреагировал не менее быстро. Схватив с обочины здоровенный булыжник, он метнул его вслед удалявшемуся джипу. Хотя машина миновала перекресток, раздался звон разбитого заднего стекла. Подруги сдавленно охнули. Взвизгнули тормоза, хлопнула дверца, из покалеченного джипа вышел водитель.
– Ну всё, аминь… – еле слышно прошептала Леся.
– В смысле, «аллах акбар»?.. – Как всегда, язык Нинули опережал её мысли.
Водитель джипа был типичным «лицом кавказской национальности», каких десятками показывают в телевизионных репортажах: слегка небритый, горбоносый, светло-каштановые волосы взлохмачены, выражение лица самое приветливое и располагающее. АКМ через плечо и камуфляжная форма подошли бы ему гораздо больше, чем официальный темно-серый костюм с модным галстуком.
Не спуская прищуренных глаз с приближающегося водителя, Ветер спокойно достал нож из потертых ножен на поясе джинсов. Лицо у него было столь же приветливым.
– Та-ак… – сказала Нина, сглотнув. – Что ж, нет худа без добра. Сейчас Ветер его прирежет, попадет в тюрьму – на сей раз в нашу, а мы спокойно поедем домой…
– На трофейном джипе? – Леся схватилась за ручки коляски. – Пошли отсюда к черту!
– Нет уж, нет уж, я хочу посмотреть на эту битву титанов!
– «Титаников», Нинуля! – она резво отволокла подругу на обочину и кинулась наперерез мрачному типу. – Успокойтесь, пожалуйста! За стекло мы вам заплатим! Это наш гость из Штатов…
– Какой, на…, гость! – Водитель авто неприлично выругался с приличным акцентом.
– Леся! Чем ты собираешься с ним расплачиваться?! – ужаснулась Нинуля с обочины. – Моей двухкомнатной квартирой?
– Натурой! – рявкнула Леся и умолкла, отодвинутая властной рукой Ветра.
В руке кавказца между тем тоже что-то блеснуло. Пистолет.
Подруги зажмурились одновременно.Открыть глаза их заставил женский крик. Леся с Ниной уже настолько привыкли к перемещениям во времени и в пространстве, что внезапно возникшие вокруг красно-коричневые месы под пронзительно синим небом их совершенно не удивили. Тем более что удивляться было некогда – прямо к ним с противоположной стороны поляны бежала, цепляясь подолом замшевого платья за высокую желтую траву, молоденькая смуглая девушка. Ее быстро догонял всадник. По синему мундиру и озверелому виду подруги опознали в нем солдата федеральной армии США. Но откомментировать это они не успели.
Раздался грохот выстрелов. Дамы вздрогнули и оторопело уставились на кавказца, который быстро и очень профессионально, даже на их неискушенный взгляд, палил по всаднику из пистолета, рухнув при этом на одно колено.
Солдат быстро сориентировался, и, развернув коня, так же быстро поскакал прочь. Ветер бросился к индеанке, которая при звуках выстрелов запнулась и упала на траву.
– Охранное предприятие «Кавказ»? – ляпнула Нинуля первое, что ей пришло в голову.
– А он-то что здесь делает?.. – слабым голосом вопросила Леся.
– Как обычно. С федералами воюет. Скажи спасибо, что не с нашими… – мрачно сказала Нина.
– Где мы? – требовательно спросил их новый знакомый, подымаясь с колена.
– В Соединенных Штатах, – спокойно ответила Нинуля.
– Ты ему скажи, что это прошлый век! Аризона предположительно! – посоветовала Леся. – Только чеченских боевиков нам здесь и не хватает…
– Вот сама и скажи. В отличие от Ветра, он русский понимает, – отозвалась Нина все так же невозмутимо, что говорило об ее полном ступоре.
Водитель джипа прислонился к машине и задал второй вопрос:
– Как мы сюда попали?
– А он вообще ничего держится! – невольно восхитилась Леся. – Другой бы на его месте перестрелял бы уже и нас к едрене фене… На нервной-то почве.
– Еще не поздно, – заметил кавказец.
Вместо того чтобы упасть в обморок, дамы радостно заржали.
– Не пристрелишь, – ехидно сказала Нина. – Без нас, дорогой, ты отсюда не выберешься…
– А зачем ему выбираться? – заметила Леся. – Пусть остается здесь, воевать с федералами. Какая ему разница?
– А нашим правоохранительным органам меньше работы… – закончила ее подруга.
Кавказец посмотрел на обеих как-то странно.
Тем временем, неся на плече потерявшую сознание индеанку, к ним подошел Ветер.
– А вот и Ветер. С девушкой наголо… э-э, я хотела сказать, наперевес! – В критических ситуациях Леся, по обыкновению, молола что попало.
– Никого не хочу пугать… – Нина покосилась на мужчин и поправилась, – то есть смущать… но тот тип явно поскакал за помощью! Вот-вот на нас свалится орда осатаневших янки, и нам всем мало не покажется!
– Быстро в машину! – мгновенно оценил ситуацию водитель джипа.
Не успевших опомниться подруг вместе с бесчувственной индеанкой сгрузили на заднее сиденье автомобиля, мужчины очутились впереди, и машина рванула с места.– Всю жизнь мечтала покататься на черном джипе-«чероки»… Ой! – Машину тряхнуло на очередном ухабе, и Леся прикусила язык.
– Но не в таких условиях… – мрачно отозвалась Нина, которая едва держалась на сиденье, пытаясь не свалиться на лежавшую рядом индеанку.
Машина уже давно миновала окруженное горами плато и теперь ехала по узкому ущелью вдоль едва заметной речки. Ветер о чем-то напряженно думал, глядя в окно. Водитель негромко матерился себе под нос, видимо, по поводу плохой дороги.
– Простите, пожалуйста, а как вас зовут? – Нинуля наконец решила выяснить, с кем же их связала судьба.
– Гелани, – бросил кавказец, не оборачиваясь.
– Кхм, – сказала Нинуля еще мрачнее. – Значит, это моя тяжелая карма…
– О чем это ты? – поинтересовалась Леся.
– Чеченский вопрос все-таки всплыл на повестке дня! Карма, это карма…
– Что это ты городишь, мать?
– Все Гелани, которых я доселе видела по телику, были чеченцами. Аминь! Сейчас они объединятся с Ветром и начнут мочить проклятых колонизаторов!
– В сортире? – осведомилась Леся.
Водитель нажал на тормоз, и машина резко остановилась.
– Ветер! – в ужасе завопили подруги, непонятно что себе вообразив.
Выйдя из размышлений, Ветер удивленно уставился на них.
– Я хотела спросить, что случилось… – опомнилась Нинуля.
– Бензин экономлю, – буркнул Гелани.
– Хорошая мысль! – одобрила Леся. – А вас что, не интересует, что мы вообще тут делаем?..
Ее реплику тот пропустил мимо ушей и вышел из джипа.
– Куда это он? – ошарашенно спросила Нина.
– Пусть себе идет! – отрезала Леся. – Ветер наверняка умеет водить машину.
Но Ветер тоже начал дергать ручку двери.
– Привет! – возмутилась ее подруга. – Притащили ни в чем не повинного человека неизвестно куда и бросим? Русские на войне своих не бросают! – вспомнила она фразочку из культового фильма «Брат-2».
– Своих?! – сказала Леся.
– Леська, как ни крути, он наш соотечественник! А кругом толпы диких американцев!
– Ты имеешь в виду индейцев?..
Пока подруги несли весь этот бред, водитель вернулся к джипу.
– Стрелять умеешь? – спросил он по-английски у Ветра.
Подруги фыркнули. Ветер кивнул, выбрался наконец из машины через открытую дверцу, и Гелани бросил ему пистолет.
– Куда вы? Ветер! – не на шутку перепугались подруги.
Ветер тем временем начал вытаскивать наружу индеанку.
– Что это вы собираетесь делать с бедной девушкой? – спросила Нина воинственно.
Ветер опустил бедную девушку прямо на камни и полез в багажник за коляской.
– Так. Теперь моя очередь… – обреченно сказала Нинуля.
– Лично я выйду сама! – возопила Леся. – «Прочь руки, долой пистолеты, долой жестокость и злобу…»
Ее подруга вытаращила глаза, а Гелани невольно хмыкнул, – видимо, в отличие от Нины, он был знаком с ранним творчеством группы «Крематорий». У дам сразу отлегло от сердца.
А Гелани остановил Ветра, и мужчины устроили короткий военный совет. Из их плохого английского подруги как-то усвоили дальнейший план действий. Ветер направился охранять вход в ущелье, а Гелани начал транспортировать дам в ближайшую пещеру.– Кому-то тут сильно хотелось в Аризону? Допрыгалась? Допросилась? – Леся поднялась и нервно прошлась туда-сюда. Попутно подбросив несколько веточек в еле дышащий костерок.
– Я больше не буду, – слабо оправдывалась Нина. – Я даже на Кавказ больше проситься не буду…
Леся страдальчески возвела глаза к закопченному своду небольшой пещеры и ойкнула, увидев парочку летучих мышей. Нинуля проследила за ее взглядом и взвизгнула:
– Пошли отсюда!
– Куда?..
– Да хоть в объятия американской армии!
– Мы там уже как-то были, – напомнила Леся. – И ничего хорошего из этого не получилось…
Лежащая рядом с ними индеанка слабо застонала, и подруги сразу же забыли о летучих мышах. А девушка, увидев бледнолицых, съежилась и забилась в угол. По виду ей было не больше шестнадцати, черные волосы спутаны, на щеке красовалась кровоточащая ссадина, но это не портило ее миловидного лица. Смотрела она на подруг с явной ненавистью.
– Н-да… – сказала Леся. – Где там Ветер застрял? Пусть приходит и разбирается… с землячкой.
– С соотечественницей, что ли? Дакоты апачей любили примерно так же, как осетины какие-нибудь – чеченцев! – ответила Нинуля.
– А придется! – вспомнила Леся пошлый анекдот. – Потому что я отказываюсь ее утешать! Еще руку откусит…
– Конечно, ты у нас все больше по мальчикам специализируешься… – прозвучала язвительная реплика. – Ладно, кто же она у нас такая?.. Н’де? Дине? Акома?
– Хиросима? Нагасаки? – продолжила Леся. – Может, мы вообще не в Аризоне?
– Нет, пейзажи вроде соответствуют… – заколебалась Нинуля. Она в очередной раз нагнулась немного вперед, давая отдых позвоночнику. – Скоро они там? Хоть бы на пол меня пересадили, что ли? Устала я уже на коляске… – И, как всегда в тяжелую минуту, она машинально замурлыкала себе под нос народную индейскую песню: – Януэй, януэйя…
Эффект был совершенно неожиданным. Девушка бросилась к ней, как к матери родной, и начала что-то быстро говорить.
– А, так ты что, хопи , милая? – растерялась Нина, и та отчаянно закивала головой. – Господи, а что ты здесь-то делаешь?.. Так, Леся, быстренько сгоняй за аптечкой, пока ребенок не истек кровью у нас на руках!
– Где я тебе возьму аптечку? – оторопела Леся.
– В машине, дорогая!
– А ее хозяин нас не убьет?
– Еще пять минут, и я сама кого-нибудь убью! – взорвалась наконец Нинуля.
Когда мужчины вернулись в пещеру, они застали идиллическую картину. Нина, положив аптечку в подол своего длинного платья, добросовестно смазывала йодом ссадину девушки и приговаривала:
– Потерпи, зайка, потерпи, солнышко, сейчас все кончится…
– Сейчас все только начнется… – меланхолически сказала Леся, перелистывая страницу толстого иллюстрированного журнала.
– Она опять читает! – разозлилась Нина. – Где ты здесь-то чтиво нашла?!
Леся повертела чтиво в руках.
– А что? Журнал «Медведь» . На полу валялся…
– Здесь?! – Нинуля наконец потеряла дар речи.
– В джипе, – кротко уточнила Леся, и, спохватившись, обратилась к Гелани: – Простите, мы тут кое-что позаимствовали у вас на время…
– Не мелочись, Леся. Мало ли чего Россия Чечне должна. Свои люди – сочтемся! – откомментировала Нина чисто машинально.
Гелани и Леся поперхнулись одновременно.
– Ну, и как там наши американские друзья? – как ни в чем не бывало продолжала Нинуля. – Судя по всему, активному преследованию мы не подверглись?.. Я же говорю – хреновые вояки… Кроме как с самолетов Сербию бомбить – ничего не могут…
Ее перебил испуганный возглас. Индеанка вывернулась из рук Нины и попыталась спрятаться за ее коляску, в ужасе глядя на кавказца.
– Что это с ней? – вздрогнула Леся. – Она имела дело с чеченскими боевиками?
– Она имела дело с проклятыми бледнолицыми, Леся! Мы все для нее на одну физиономию.
Их новый знакомый наконец возмутился:
– А вам она тогда почему доверяет?!
– Потому что я нашла с ней общий язык! – гордо заявила Нина. – Девушка – пуэбло хопи, зовут ее, кажется, Януэй, что в переводе на русский означает «Мотылек»! А вот какого черта она делала на поляне, я не поняла… О! Ветер! Ты же должен знать язык жестов ! – сообразила она. – Гелани! Вы не откажетесь попереводить?
– С языка жестов? – ухмыльнулся тот.
– С чеченского, вероятно… Нинуль, английский Ветра мы поймем без всяких переводчиков, – Леся встрепенулась. – Погодите! Так вам что, в самом деле неинтересно, как мы все сюда попали и зачем?
Гелани только головой покачал, - судя по всему, он давно выяснил, что к чему у Ветра, - и молча отошел к костру. Он уже где-то оставил и шикарный галстук, и элегантный пиджак, рукава голубой рубашки были завернуты, и новый знакомый наших подруг в самом деле все больше напоминал классического боевика. Пока лился этот бессмысленный треп, Ветер бросил у костра двух кроликов, а потом вывел упиравшуюся девушку из-за коляски и действительно начал объясняться с ней на языке жестов. Из слов Ветра все узнали, что Януэй и правда пуэбло, что с детства живет среди апачей, а несколько лет назад вместе с ними попала в резервацию, на поляне же оказалась следующим образом…
– Она с подругами пришла за водой на речку, и на них напали пьяные солдаты, – закончил Ветер.
– Видимо, хотели развлечься, – невозмутимо добавил Гелани.
– Безобразие! – взвилась Нина. – Уже и в резервации людям никакого покоя нету! И это страна победившей демократии!
– Кого победившей? – осведомилась Леся, не отрываясь от журнала.
– Елки-палки! – Когда Нинуля заводилась, остановить ее было невозможно. – Да я сама лично готова отправиться к генералу Круку и потребовать справедливого суда над этими перепившимися мерзавцами!
– А вас попросят предъявить документы, – резонно возразил Гелани. – Кстати, кто такой генерал Крук?
– А это кто-то вроде Шаманова, – небрежно отозвалась Леся.
– Нет, скорее, Трошева … – задумалась Нинуля, которая лучше ориентировалась в кавказских событиях. – Он честно пытался жить в мире с индейцами!
– Кто, Трошев?! – подскочила Леся.
– Но не получалось, – невозмутимо продолжала ее подруга. – То солдаты чего-нибудь напортачат, то индейцы куда-нибудь сбегут. Кстати! – ужаснулась наконец и она. – А какой нынче год? Если Джеронимо опять вышел на тропу войны… Тогда я ложусь и умираю сразу!
– Почему? – спросил Гелани.
– А вы что, в детстве «Ульзану» не смотрели? – поинтересовалась Леся. – Джеронимо, знаете ли, был очень крутым апачским… м-м-м… боевиком… э-э… полевым командиром!
– Великим вождем! – сказала Нина с пафосом, и тут же скисла: – Но в руки ему лучше не попадать… А может, Джеронимо все-таки еще не родился? – спросила она с тайной надеждой в голосе.
– Или уже умер! – подхватила Леся.
– Мы находимся не раньше 1886 года, – заметил вдруг Гелани. – Ветер не может попасть в то время, где он уже был. А вы вытащили его из 1886-го.
– Логично… – помолчав, откликнулась Нина. – А впервые мы, значит, попали в Дакоту в 76-м… Как бы не в самый Литл-Биг-Хорн…
– М-да, это не для средних умов… – констатировала Леся, почесав в затылке. – Но, помнится, как раз летом 86-го Джеронимо и носился со своими апачами по всей Аризоне… Короче, пора линять! Это вам не времена благородного Текумсе ... Скальп снимут и не заметят...
– Леся, ты забываешь, что нас не отправят обратно, пока мы не выполним свою миссию! Или хотя бы не попытаемся выяснить…
– О чем вы? – перебил ее Гелани.
– Понимаете, сударь, – тяжело вздохнула Нина, – Господь Бог, которого вы именуете Аллахом, а наш старый добрый Ветер – Вакан Танкой, время от времени имеет на нас свои виды. И вот теперь нам предстоит выяснить, какие. А заодно, почему он затащил сюда еще и вас!
– А не фиг было нас обливать! – подытожила Леся злорадно.
Гелани по обыкновению пропустил этот пассаж мимо ушей, молча забрал у нее из рук журнал «Медведь» и уселся с ним в углу.
– Давно пора! – одобрила Нинуля.
По пещере разносился аппетитный запах – Януэй жарила кроликов. Девушка уже освоилась и вовсю пересмеивалась с Ветром, который, кажется, в совершенстве освоил язык хопи, – по крайней мере, оживленно болтая, он выглядел совсем мальчишкой.
– Попух, бедняга, – пожалела Леся, подтаскивая к костру еще веток и непроизвольно глотая слюнки. – Сейчас будем ужинать!
– Меня больше интересует, где мы будем спать! – Нинулю волновал только один вопрос.
Когда разношерстная компания наконец расселась вокруг костра и приступила к кроликам, снаружи снова раздался испуганный вопль.
– О великий бог Маниту! – Леся воздела к небесам кроличью лапку. – И здесь никакого покоя!
Мужчины поднялись и выскочили из пещеры с оружием в руках.
– А ты куда? – крикнула Нина метнувшейся следом индеанке. – Сиди! Мужчины без тебя разберутся.
Как ни странно, Януэй послушалась. А мужчины действительно разобрались.
Ветер впихнул в пещеру тщедушного очкарика в пыльной обтрепанной сутане. Огромный деревянный планшет то и дело выскальзывал у него из-под мышки, а надколотое пенсне падало с носа. Подхватив его в очередной раз, он растерянно огляделся, и близорукий взор его вдруг запылал.
– Росита! – возопил он, большими шагами направляясь к индеанке. – Что делаешь здесь ты, в этом гнезде разврата и порока?!
– Он что, мексиканских сериалов насмотрелся? – удивилась Леся. – Кто это такой вообще?
– Судя по внешнему виду, это иезуит какой-нибудь, – холодно отозвалась Нинуля. – Я так и знала, что без христианских миссионеров здесь не обойдется. Для полноты картины. А зачем вы его вообще сюда притащили? – обратилась она к Гелани.
– Он наткнулся на джип, – ответил тот хмуро.
А Ветер без церемоний отшвырнул священника от Януэй, которая что-то умоляюще залепетала.
– Вы решили убрать свидетеля? А может, лучше не надо? – растерялась Нина. – Я, конечно, понимаю, что мученическая смерть – это прямой пропуск в рай, но…
– Позор вам, о язычники, погрязшие в грехе! – продолжал вопить священнослужитель, поднимаясь с пола и упорно продвигаясь к Януэй. – Вы губите эту неокрепшую невинную душу, вырвав ее из лона священной римско-католической церкви!
– За кого он нас принимает?! – оскорбилась Леся.
– Леся, ну за кого нас обычно принимают в девятнадцатом веке… – Уставшая Нинуля откинулась на спинку коляски.
– За сумасшедших? – весело предположил Гелани.
Дамы хихикнули. А Януэй, отстранив Ветра, взволнованно обратилась к предполагаемому иезуиту на совершенно незнакомом языке. Тот ответил, и между ними завязался оживленный диалог.
– Знает индейские наречия… – удивленно констатировала Нина. – Значит, все-таки иезуит. Терпеть их не могу!
– А я люблю… – мечтательно сказала Леся. – Арамис опять же…
– Это не Арамис, Леся, – фыркнула Нинуля. – И даже не Игорь Старыгин…
Гелани бессильно привалился к стене пещеры, и плечи его затряслись. А очкарик вдруг бросился к нему, чуть не сбив с ног в пылу восторга, и затараторил:
– Признательность моя поистине не имеет границ! Вы спасли это беззащитное создание! – Он решительно поправил пенсне и добавил хладнокровно: – Завтра же отправлюсь к генералу Круку с жалобой.
– Аминь генералу Круку, – дуэтом сказали подруги. А Нинуля ядовито добавила: – Не обольщайтесь, святой отец. Гелани у нас мусульманин… Не иначе, как он хочет обратить это беззащитное создание в свою веру.
– Под зеленое знамя пророка, – добавила Леся.
Священник откровенно растерялся, а Гелани одарил дамочек таким взглядом, что те сразу умолкли и прилежно занялись жареным кроликом. Но надолго их не хватило. Уже через минуту Нина опять взяла инициативу в свои руки:
– Святой отец, а есть ли где-нибудь поблизости приличная гостиница, где можно было бы переночевать? Вы же понимаете, что дамам нужна отдельная комната…
– Умывальник, пара книжек… – продолжила Леся.
– Я живу здесь поблизости… – промямлил совершенно растерявшийся святой отец. – Если вас не оскорбит скромность моего обиталища…
– Не оскорбит! – заверила Нинуля. – Мы непритязательны. Простите, как вас зовут?
– Отец Джералд, – ответствовал священник.
– Он ирландец! – обрадовалась Леся.
– Еще один борец за независимость… – простонала Нинуля. – Итак, – перешла она на английский, – меня зовут мисс Нэнси, а мою подругу, – она указала на вытаращившую глаза Лесю, – э-э-э…
– Мисс Лэсси, – хмыкнула та.
– Миссис тогда уж, – поправила Нина. – Пошли, Леся. Отец Джералд, моя коляска управляется примерно так…
– Мы останемся здесь, – сухо сказал Гелани.
– Оставайтесь, – сердито отозвалась Нина. – А мы уходим! Вместе с Януэй! – На попытку Гелани возразить она вдруг взорвалась: – А про свои чеченские замашки забудь до лучших времен! Мы не в России, слава Богу! – Когда Нинуля была в ярости, она не боялась никого и ничего. – У меня болит спина, голова! Я хочу спать в цивилизованных условиях! Как белый человек!
Вместо того, чтобы убить ее на месте, Гелани расхохотался.
– Как скажешь, дорогая… Сейчас твой индеец отведет остальных к священнику и вернется показать дорогу. А мы с тобой поедем на джипе.
Нинуля онемела.
– Чего?! – взвилась Леся. – Нинуля, если ты рассчитываешь, что я вас оставлю наедине, ты сильно ошибаешься! Я поеду с вами!
– Леся, ты настоящий Пятачок! – Нина пришла в себя. – Готова жизнью рискнуть ради любимой подруги…
Было уже далеко за полночь, когда подруги добрались наконец до заветной спальни в доме священника. Обстановка в самом деле отличалась крайней непритязательностью: свежепобеленные стены, в углу – неширокая кровать, над которой чернело огромное распятие.
– М–да… – Леся почесала в затылке. – А оно не свалится нам на головы?
– Если Господь Бог захочет нас наказать – свалится… Так что веди себя хорошо, не балуйся, – съехидничала Нинуля. – Но на этой койке мы втроем не уместимся…
Януэй спокойно сняла с постели покрывало, под которым оказались солдатского вида одеяльце и тюфяк не толще сантиметра. Пока девушка устраивалась на полу, подруги ошарашенно смотрели на это спартанское ложе.
– Святой отец явно умерщвляет бренную плоть, – предположила Леся.
– А мы здесь при чем?! – страдальчески воскликнула Нина.
Но делать было нечего, и вскоре дамы, поворочавшись немного под тощим одеяльцем, провалились в сон.
Выстрелы и крики за окном разбудили их не сразу.
– Матерь Божия! – Леся повыше натянула одеяльце. – Что там опять у них?!
Нинуля в ответ только прижала ухо ладонью и пробурчала:
– Снова не высплюсь… То дискотека у соседей до пяти утра…
– То Джеронимо со своими апачами… – завершила Леся.
Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался Ветер, вслед за ним Гелани втащил священника.
– Что, уже пора кричать «Караул, насилуют»? – осведомилась Леся.
– Не надейся, дорогая… – Нинуля приподнялась на локте. – Тогда с ними не было бы отца Джералда.
– Тише! – яростно обернулся к ним Гелани.
– Разболтались тут… – закончила Нина шепотом.
Сев на полу, Януэй вдруг заплакала. Священник кинулся было к ней, но Ветер опередил его. В его объятьях девушка как-то быстро успокоилась.
Гелани тем временем втащил старенький комодик и забаррикадировал им дверь. А потом встал возле окна с пистолетом в руке.
– Простите, а что все-таки происходит? – спросила Нина.
– Здесь или там? – кротко поинтересовалась ее подруга.
– Кто-то напал на поселок, – отрывисто пояснил Гелани свои действия.
– А чего вдруг вы взялись нас защищать? – Подозрительно поинтересовалась Нинуля. – Проклятых бледнолицых? Э-э, в смысле, подлых колонизаторов?
– Русские на войне своих не бросают! – вернула Леся реплику всё из того же фильма.
– Русские?.. – оторопела Нина.
В этот миг шальная пуля попала в окно, и на пол со звоном полетели осколки разбитого стекла. Дамы наконец оценили опасность и умолкли.
Пальба продолжалась еще около получаса. Нинуля даже успела задремать, и потому не поняла сразу, когда мужчины исчезли из комнаты – так же неожиданно, как и появились. Очнулась она от шумного вздоха Леси:
– А окно?! Мы же сейчас тут дуба дадим!
– Кто-то недавно готов был спать на полу пещеры… – нагло сказала Нинуля. – Чтобы не дать мне пообщаться с представителем дружественного народа.
– Пообщаться?! Теперь это так называется?
– Да! Ты забыла, что меня интересует этнография Северного Кавказа? – последнее слово, как обычно, осталось за Нинулей.
Столовая в доме священника была одновременно и гостиной и кабинетом. Массивный дубовый книжный шкаф, к которому постоянно обращались жадные взоры Леси, овальный обеденный стол, за которым тоскливо ковырялась в овсянке Нинуля, хилый диванчик с изогнутыми ножками, на котором вальяжно развалился Гелани. Индейцы же сразу после завтрака выбрались на свежий воздух.
– Да не мучайся ты! – Леся вынула из-под носа подруги тарелку с кашей и направилась к выходу.
– Ты куда? – не поняла Нина.
– Опять решила побыть истинной скво! – гордо ответила та. – Посуду я пошла мыть…
– Заметь, Гелани, она уже не боится оставлять нас наедине, – засмеялась Нинуля. – Видимо, перестала опасаться за твою честь.
Гелани обаятельно улыбнулся.
Когда через полчаса Леся вернулась, в гостиной царило веселье. Коляска Нинули уже стояла возле дивана, текла оживленная светская беседа, грозившая перетечь в легкий флирт.
– Веселитесь? Ню-ню, – сказала Леся угрюмо.
– Леся! – повернулась к ней радостная подруга. – Он не боевик! Мы с тобой крупно ошибались! Он в самом деле свой! Он вообще герой! У него даже орден есть!
– Что ты городишь? – устало спросила Леся.
– Гантемировец он, Леся! – Восторгу Нинули не было предела.
– Кто-кто?
– Да не просто, а еще с 93-го года! – Подруга ее практически не слышала.
Леся опустилась на диван рядом с Гелани:
– Еще раз, и по-русски, пожалуйста…
– Он ополченец, Леся! Советский милиционер! В смысле был когда-то… – уже спокойнее ответила Нина. – Сражался вместе с нашими ребятами против международного терроризма, оккупировавшего его родину!.. Плечом к плечу, можно сказать…
– Мать, завязывай изъясняться телештампами… – поморщилась Леся. – Значит, голов он никому никогда не резал? Ну и слава Аллаху…
– Между прочим, я уже давно не смотрю телевизор! – привычно взвилась Нинуля. – Стоп. А чего это ты такая мрачная? – спохватилась она наконец.
– Священник утром после службы разговаривал с военными. Плохие новости, мать. На поселок и вправду напали апачи.
– А почему ты называешь это плохими новостями? – жизнерадостно вопросила Нинуля. – Ребята подрывают боевую мощь стран НАТО…
– Балда! – рассвирепела Леся. – Теперь-то уж их всех точно по новой переселят в какую-нибудь Флориду!
– Бли-ин… – расстроилась Нинуля мгновенно.
– Кого переселят? Как переселят? – насторожился Гелани.
– Апачей, из резервации! – раздраженно пояснила Нина. – Погрузят в теплушки и отправят… ту-ту! По тундре, по железной дороге… Тебе это объяснять, что ли?
Вместо ответа её собеседник резко поднялся и вышел, хлопнув дверью.
– Да елки! – окончательно расстроилась Нина. – Какая я все-таки бесчувственная… Со всего размаху по больному месту…
– Бедняга явно вырос в Казахстане , – резюмировала Леся.
– Родители уж наверняка…
Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул отец Джералд.
– Вы не заняты? – не дожидаясь ответа, он вошел и плюхнулся на стул. – Безмозглые тупые вояки! Сколь много усилий положено мною, дабы обратить этих язычников к свету истинной веры! Сколь много душевного рвения, дабы принести слово Христово этим заблудшим агнцам Божьим!
– Это он про апачей? – Нина посмотрела на священника широко раскрытыми глазами. – У меня были другие представления…
– Я даже начал переводить Евангелие на их дикое наречие! – отец Джералд тоже слышал исключительно себя. Вдруг он смутился и поправился: – Отдельные места… Вы знаете, у них удивительно богатый аллегориями язык…
– Еще один индеанист! – заключила Леся сумрачно.
– И вот все мои усилия пошли насмарку! Да разве могут отвечать эти ни в чем не повинные дети природы – все целиком! – за деяния немногих отступников, противных Богу!
– Вот не надо при мне так о Джеронимо! – взвилась Нинуля.
– Держу пари на доллар, – сказала ее подруга, – прятали они, как миленькие, нашего Джеронимо со всей его бандой…
– Конечно, прятали, – невозмутимо продолжала Нина. – Что им, генерала Крука, что ли, прятать? Кстати, а почему военные вообще решили, что это были именно апачи?
– Да как же! – снова возопил священник. – У них были длинные черные космы, лица, раскрашенные краской по их гнусному дикарскому обычаю! И один из поселян слышал, – добавил он буднично, – как кто-то из них крикнул главарю: «Джеронимо»!
– КАК?! – изумилась Нинуля.
В комнату бесшумной тенью проскользнула Януэй с молитвенником в руках, видимо, в качестве украшения.
– Ну уж это невинное создание я им не отдам! – запальчиво вскричал священник.
– Он отправит ее в монастырь?! – ужаснулась Леся
– Я уже написал агенту соседней резервации, чтобы он отыскал ее родителей, – продолжал отец Джералд.
– Минуточку! – спохватилась Леся. – А как она к апачам-то попала?
– Они увели ее в рабство, – спокойно пояснил хозяин дома.
– А я их еще защищаю… – зловеще сказала Нинуля. – Моих любимых пуэбло твои проклятые апачи уводят в рабство! Нет, теперь я пальцем не пошевельну, чтобы помешать генералу Круку.
– Почему – мои?..
– Потому что это тебе вечно нравятся всякие дикари! Нет! Рабству – бой!
– Рабству – гёрл! – не менее патетически ответила Леся.
И тут вернулись мужчины.
Ветер мягко опустился на жалкое подобие персидского ковра, прикрывавшего дощатый пол, и заявил:
– Это были не апачи.
– Понятное дело… – флегматично согласилась Нинуля.
Гелани вопросительно уставился на нее.
– Кому понятное? – встала Леся. – Мне лично ничего не понятно.
– Это были белые, которые надели обувь индейцев, – пояснил Ветер.
– А-а, доверяю как специалисту… – решила Леся.
– К тому же, вряд ли апачи стали бы обращаться к своему вождю, называя его белым именем Джеронимо, или, прости Господи, Херонимо, – внесла Нина свою лепту. – Они, как минимум, сказали бы – Гойатлай.
– Точно! – подтвердила ее подруга. – Нинуля, ты гигант! Может быть, откроем все-таки детективное агентство, как собирались?
– Как только ты переедешь в Новосибирск! – едко бросила та.
– Об этом нужно немедленно сообщить генералу Круку! – подскочил отец Джералд.
– И он нам с ходу поверит? – Нинуля была скептична. – Хорошо, если вместе с апачами в тюрьму не отправит!
– Доказательная база слабовата, - кивнул Гелани.
– А ты нам на что? – Леся тоже совершенно обнаглела и перешла на «ты», видимо, признав в нем своего. – Ты же милиционер? Милиционер! Вот и работай! – Она наконец пробралась к книжному шкафу и невинно поинтересовалась: – Можно, я книжки посмотрю?
– Конечно, конечно! – поспешил ответить священник.
– Ну все, – обреченно выдохнула Нинуля. – На Лесе можно ставить крест.
– Уф-ф! – Леся, кряхтя, уронила рядом с возлежащей на диване Нинулей очередной тяжеленный фолиант. Поднялось облако пыли, и та возмущенно чихнула. – У него тут есть хоть что-нибудь приличное? Сплошные священные писания!
– А что ты у него хотела найти? Дамский роман? Так Барбара Картленд еще не родилась, а сестры Бронте…
– Уже умерли! – хмыкнула Леся.
– Очень даже приличные у него книжки, жаль только, что почти все на латыни… – Нина потянулась к увесистому тому. – А вот и блаженный Августин , которого обессмертил твой любимый Арамис…
– Это был д’Артаньян! – отпарировала Леся. – Классику надо знать…
Нагроможденные в углу фолианты с грохотом посыпались на пол, едва не придавив несчастную Януэй. Та прилежно штопала свой индейский наряд, переодевшись на время в поношенное платье, явно пожертвованное после долгих лет носки какой-нибудь добропорядочной прихожанкой.
– Блин, где же наши мальчики застряли? – Нинуля покосилась на стенные часы. – Они что, вместе с генералом Круком отправились на зачистку?
– Да-а… Темнеет, между прочим… Интересно, где у отца Джералда свечи? – Леся деловито распихивала книги по полкам. – Может, Януэй знает?..
Нинуля открыла рот, чтобы ответить, но не успела. В оконное стекло сначала кто-то ударил прикладом, а потом из проема окна посыпались жутковатого вида субъекты. Онемевшим дамам показалось, что их было не меньше пятидесяти, но, проморгавшись, они поняли, что нападающих всего четверо. Бандиты быстро обшарили дом.
А потом самый огромный из них, патлатый и грязный, как черт, сделал шаг к Лесе и гаркнул:
– Где этот недоделанный монах?!
– Господи, это еще что? – Леся выставила перед собой толстый том. – Vade retro, Satana!
– Что вам здесь надо? – задала Нинуля резонный вопрос.
– И окно опять разбили на ночь глядя! – добавила Леся.
Главарь подошел к ней вплотную:
– Где этот чертов юбочник? Вечно он воду мутит!
– Почему «юбочник»? Он что, за юбками бегает? – дернулась Леся несколько нервно.
– Потому что он в сутане, Леся, – пояснила Нинуля. – Мы явно имеем дело с представителями англиканской церкви…
Януэй, смотревшая на все происходящее круглыми от страха глазами, вдруг метнулась к двери. Бандит помельче, но такой же патлатый и грязный, перехватил ее за руку и швырнул на пол.
– Что вы себе позволяете, сэр!!! – заорала Нинуля. – Росита, дитя мое, пойди сюда! Если вас интересует отец Джералд, господа, то он у генерала Крука!
Бандиты разразились энергичными ругательствами. Из их невнятных реплик подруги поняли, что дело пахнет керосином. Невзначай они сорвали план какого-то местного олигарха – ранчеро Смитсона – по приобретению индейских земель. Этот самый Смитсон нанял несколько трапперов, чтобы сперва те в мундирах федеральной армии напали на индейцев и подогрели страсти в резервации, а после, переодевшись апачами, совершили набег на поселок. Сожженные дома и пережитый ужас заставили бы поселян потребовать решительных мер. Апачей выселили бы за пределы штата, а Смитсон преспокойно скупил бы резервационные земли за считанные гроши. Но благодаря усилиям Гелани и отца Джералда план этот был сорван, солдаты Крука выследили и арестовали негодяев, правда, остаткам банды удалось уйти, и теперь напавшие на дом горели местью.
– Как там твоя любимая индейская поговорка, Леся? «Сегодня хороший день, чтобы умереть»? – тихо проговорила Нина. – Вот, кажись, он и настал.
– «Лучше смерть, но смерть со славой, чем бесславных дней позор!» – Леся подвинулась поближе к Нинуле, прижимавшей к себе индеанку. Януэй дрожала и отворачивала лицо от бандитов.
– Куда, наконец, девался этот чертов ирландишка?! – Главарь бандитов, вытащив револьвер, потряс им перед носом Нинули. До дам донесся сложный парфюмерный аромат: псины немытого тела, старого крепкого табака и спиртного перегара.
– По-моему, пора падать в обморок… – проанализировала ситуацию та. – Раз уж мы опять изображаем благовоспитанных леди… – Она собралась было откинуться на подушку, лежавшую за спиной, когда раздался деликатный стук в дверь. – А вот и папаша Джералд!
– Надо его предупредить! – вскричала Леся шепотом.
– Нет уж, пусть сам отдувается за своих апачей! – мстительно сказала Нина.
Один из бандитов, прижавшись к стене, распахнул дверь, и тут же захлопнул ее за спинами вошедших. Их было двое. Один – типичный джентльмен средних лет в котелке и сюртуке, из-под которого выглядывала цепочка дорогих часов. Его румяное лицо украшала роскошная седеющая борода, придававшая ему несколько жюльверновский вид. Он держал под руку респектабельную даму лет сорока. Нинуля завороженно уставилась на ее наряд: черное платье с серебряными бляшками по подолу прикрывало типичные онучи – белые тряпки щедро обматывали ее голени. Плечи дамы украшала роскошная самотканая шаль.
– Хопи! Натуральная! – восхищенно задохнулась Нинуля, сразу забыв обо всем.
Смуглая женщина быстро оглядела комнату и с каким-то птичьим криком бросилась к Януэй. Девушка в первый миг шарахнулась от нее, но потом вгляделась повнимательнее. Пригляделись и подруги.
– Фамильное сходство налицо… – констатировала Нина.
– На лице, – пробормотала Леся.
Дальнейшая сцена напомнила дамам сцену из мыльной оперы. Януэй упала в объятия матери, явно с трудом припоминая слова родной речи. В другом углу разыгрывалась сцена скорее из американского триллера. Бандит приставил револьвер к бороде джентльмена и грозно потребовал:
– Говори, кто ты такой, черт бы тебя побрал?!
Тот холодно отстранился и ответил:
– Я – агент…
– Национальной безопасности, – прыснула вдруг Нинуля. Видимо, от всего происходящего у нее поехала крыша.
– … Бюро по делам индейцев Объединенной резервации хопи и навахо, мистер Браун.
– Хау ду ю ду ду, мистер Браун… – пропела Леся строчку из известного ей одной фокстрота.
– А вы кто такие, господа? – не менее грозно вопросил мистер Браун.
Бандит снова выругался. И не миновать бы несчастному агенту пули в лоб, если бы не все последующее. Разыгравшаяся сцена опять же напомнила подругам что-то телевизионное – видимо, криминальные документальные хроники. По крайней мере, Гелани с Ветром очень профессионально уложили все присутствующих в доме мужчин – в том числе и агента – на пол, лицом в крашенные охрой доски, с руками на затылке и раздвинутыми под углом сорок пять градусов ногами.
– Изображаем чеченских террористов? – хмыкнула Нинуля весело.
– Спасаем русских девушек! – ответил ей Гелани ослепительной улыбкой.
– Бабушек! – ввернула Леся.
В гостиную бочком вошел отец Джералд и растерянно уставился на груды книг, валявшихся возле шкафа.
– Простите! – в замешательстве пролепетала Леся. – Это не они! Это я… Я сейчас все уберу…
Позднее утро застало подруг на берегу узенького ручья, бурлящего в овраге недалеко от дома отца Джералда. Лето было на исходе, и вода в ручье была мутной, напоминая цветом какао с молоком, из нее выглядывали светло-серые обкатанные валуны. За ручьем поднималась отвесная скальная стена, чьи уступы были давно приглажены ветром. Над горами неслись, словно в убыстренной съемке, низкие лиловые тучи. Нина молча смотрела на это великолепие, а Леся внимательно слушала Ветра, который, видимо, привел подруг сюда исключительно для того, чтобы поговорить про Януэй.
– Да не волнуйся ты, – сделала наконец Леся утешительный вывод. – Поедет она с тобой в Канаду, как миленькая!
– Не обнадеживай парня! – сказала Нина мрачно. – Что у него: ни кола, ни двора, ни табуна лошадей на худой конец… Всю жизнь только и делал, что воевал против белых, а пуэбло – люди респектабельные…
– Ты что его пугаешь? Не в деньгах счастье! Вон пусть Гелани ему джип подарит… на свадьбу.
– С другой стороны, у них все равно матриархат , все имущество принадлежит жене… – продолжала философствовать Нинуля. – Ветер, а что тебе делать в Канаде? Все равно там тебя уже похоронили давно…
Леся закашлялась.
– Где ты будешь искать своих соплеменников? Оставайся лучше здесь с Януэй… – Мысли Нинули явно витали где-то далеко.
– Мне надо их найти, – упрямо возразил Ветер.
– А зачем? Ну скажи, зачем?
– Не знаю… – опустил он голову.
– Да, самое время пойти к какому-нибудь шаману за советом…
– Куда это ты опять собралась?! – разозлилась Леся. – Нам домой пора давно! У меня билет на двадцать седьмое! И вообще мы свою миссию здесь уже выполнили – Ветра вернули, апачей спасли, бандитов сдали властям, так что ноги в руки и вперед!
– Каким образом? – съехидничала Нинуля.
– Легко! Закрываем глаза, произносим «крибле-крабле-бумс»… стоп! А где наш чеченский боеви… кгм… боевой друг?
– Я здесь. – Гелани бесшумно вышел из-за ее спины.
Леся так и шарахнулась. А Нинуля только кивнула головой в его сторону:
– Домой собираемся. Хорошо, конечно, в Аризоне… но мало.
– Чего тебе опять мало? – простонала Леся.
Ее подруга обвела взором окружающий пейзаж:
– Сердце подсказывает мне, что мы больше сюда никогда не попадем. По крайней мере, в этом веке, – она была мрачна, как надгробие. – Пуэбло опять же не увижу…
– Без проблем! – сказал вдруг Гелани. – Нас с этим священником пригласили в гости.
– К пуэбло? – удивилась Нинуля необычайно.
– А чего такого?..
– Они же очень замкнутый этнос, – блеснула она этнографическими познаниями и тут же окончательно впала в черную меланхолию. – А как мы туда доберемся?
– Да я всех на джипе за полдня домчу! – с кавказской щедростью заявил Гелани.
– А бензин? – встрепенулась Нина.
– А! – махнул тот рукой.
– Если что, он будет сам его толкать, – прошептала Леся.
– Ну если так… – с легкостью сдалась Нинуля. – Заодно и Ветру будет ближе до Канады добираться.
– И на свадьбе погуляем! – обрадовалась Леся.
И тут Гелани отчего-то нахмурился.
Леся вышла на открытую террасу, саманный пол которой служил одновременно потолком предыдущему ярусу похожего на соты дома пуэбло и услышала серьезный вопрос Нинули:
– Лани, а тейп – это что-то вроде клана? Или другая степень родства?
– Лани?! Неистовая Лань, что ли? И вообще, о чем вы, дети мои? – Леся набралась у отца Джералда профессионального жаргона.
– Да вот решила написать роман «из чеченской жизни», – ответила ее подруга. – Не все же «из индейской» ваять. Надо проявлять иногда чувство патриотизма.
– «Кавказский пленник»?
– Техасская пленница!..
– Нашла, о чем разговаривать с мужчиной! – укорила Леся.
– А о чем еще разговаривать с мужчиной? Я и на Алтае…
– О Боже!
Пока дамы обменивались репликами, Гелани снова обвел взглядом многоярусные ступенчатые бежевые коробки домов, которые удивительно гармонировали с окружающими светло-коричневыми утесами.
– У него явное «дежа вю» , – провозгласила Леся. – Бедняжка! Практически попал в родной аул… или что там у них?
– Ничего удивительного, – умным голосом пояснила Нинуля. – Сходство климатических условий и ландшафта определяет тип строений.
– У нас горы другие, – повернулся к ним Гелани.
– «В глубокой теснине Дарьяла, где роется Терек во мгле, старинная башня стояла, чернея на черной скале…» – продекламировала Леся.
Гелани искоса глянул на нее и совершенно вне связи с предыдущим разговором сказал снисходительно:
– А эти ваши индейцы – ничего ребята…
– Бригаду бы таких на Кавказ? – съязвила Леся.
– Не надо! – вскрикнула Нина. – Еще неизвестно, на чьей стороне тот же Ветер воевал бы!
– Хорошая мысль! – похвалила Леся.
Гелани расхохотался и естественным жестом хлопнул Лесю по плечу:
– Слушай, третий день думаю, что ему подарить, а? Джип? А зачем ему джип без бензина? Пистолет? Зачем ему пистолет без патронов?..
– Еще раз для особо тупых… – не поняла Леся.
– Подарок он Ветру хочет сделать. Неужели неясно? – утомленно объяснила Нинуля.
– Упс! Подари ему что-нибудь вечное… – ляпнула Леся от фонаря. – Например… э-э-э… – Она критически оглядела Гелани и почесала в затылке.
Но их собеседник вдруг еще раз хлопнул её по плечу и помчался вниз по шаткой лесенке, рискуя свернуть себе шею.
– Какой-то он… непосредственный… – Леся потерла ноющее плечо. – Между прочим, Ветер меня тоже все утро пытал, чего такого подарить нашему чеченцу?
– У столба пыток?..
– Странные вообще эти мужики с их мужскими прибамбасами, – подытожила Леся.
– Да-а… – изрекла Нинуля. – В нашем возрасте мужчины еще как-то радуют, но уже не волнуют…
– А уж мы их тем более не волнуем… – пригорюнилась Леся. – Вон Фрэнк Харпер – сох по мне чуть не сотню лет, и что же? Женился, двое детей…
– Она опять про этого Фрэнка… Старая любовь не ржавеет, что ли? Ты мне скажи лучше, чего мы тут все еще торчим? На свадьбе у Ветра побывали, кукурузного пива попили…
– Не напоминай!
– Даже я уже налюбовалась на своих пуэбло до одури. Чего Господу Богу еще от нас надо?!
На террасе появились Ветер и отец Джералд. Они бережно поддерживали сухонького сморщенного старичка, едва переставлявшего ноги. Пепельно-седые волосы перехватывала красная повязка, а сам он до пят был укутан в покрывало, которое украшал крупный геометрический орнамент.
– Прям «Последний из могикан»… – прошептала Леся завороженно, и Нинуля метнула на нее гневный взгляд.
– Это старейшина клана Флейты Ломатева, – торжественно объявил отец Джералд с некоторым священным трепетом в голосе.
– О! А я про него у Хиллермана читала… ну в смысле не про него… – некстати вспомнила Нина, и подруга посмотрела на нее не менее убийственно.
Старичок посмотрел на ошарашенные физиономии дам и тихо захихикал, чем сразу напомнил им старого доброго Орла. Потом он повернулся к Ветру и продолжил прерванную, видимо, ранее речь. Отец Джералд начал быстро переводить:
– Ты должен научить свой народ жить по законам белых, но не потерять при этом духовный путь своих предков.
Ветер почтительно кивал.
– Гелани может дать ему консультацию по этому поводу, – нервно хмыкнула Нина. – Как быть главой коммерческого банка и при этом соблюдать обычай кровной мести…
Леся свирепо толкнула подругу локтем, а старик тем временем продолжал:
– Наш народ уже веками живет рядом с белыми, но мы продолжаем следовать своей тропою. Моя правнучка поедет вместе с тобой и поможет тебе.
– Благодарю тебя, мудрый, за духовный совет, – склонил Ветер голову.
– Ну вот, всем духовные советы бесплатно раздают, – позавидовала Леся. – А нам никто и доброго слова не скажет…
Старик тут же повернулся к ней, и Леся подскочила.
– Он говорит, – начал несколько растерянно переводить за старейшиной отец Джералд, – что вам, мэм, следует перестать бояться боли, которую приносит жизнь.
Леся потеряла дар речи.
– Что, наконец ты осознала свои психологические проблемы? – ехидно заметила Нина, и тут же получила свою порцию.
Священник обратился к ней:
– А вам, мисс, старейшина советует оторваться от теней прошлого и начать жить заново. Любить надо тех, кто ближе, а не тех, кто очень далеко.
– К чему это он? – сказала Леся подозрительно.
Подлетел запыхавшийся Гелани, держа в руке кинжал с замысловатой чеканкой на ножнах.
– Вез на свадьбу старому другу, но теперь я обрел нового! – вручил он кинжал Ветру.
– Небольшой, но очень полезный подарок! – как всегда, кстати, процитировала Леся.
Ветер молча снял с шеи неклейс и отдал его Гелани.
– Мир и дружба между народами? – умилилась Нинуля. – А почему никто ему не дает духовных советов? – спохватилась она.
– Вас же, мистер Гелани, старейшина приглашает в киву. А меня туда они не приглашают… – по-детски пожаловался отец Джералд.
– Опять индеанисты обломились! – позлорадствовала Нина. – Итак, мне уже даже индейцы советуют бросить индеанистику? Чем бы мне таким творческим заняться взамен? А, Леся?
– Нину-уля, я тебя умоляю! – только и смогла сказать та.Песчаная почва давно сменилась более твердым грунтом, и джип почти перестало трясти. Зеленые шишки кактусов стали попадаться реже. Однообразие пейзажа несколько угнетало.
– Какая все-таки нудная эта твоя Аризона… – пожаловалась Леся. – А куда мы все едем и едем?
– Катаемся! – бросила Нина. – Потерпи немного, сейчас у него бензин кончится, и он остановится поневоле…
– Не отвлекайся! – рявкнула Леся. – Ты там взываешь к высшим силам или как?
– Взвываю! – огрызнулась Нинуля. Тут джип тряхнуло на каком-то камне, и она возмутилась: – О, елки! Если я чего решил, то выпью обязательно! Какие эти мужчины упрямые!
– Стоп! – вскрикнула Леся, и Гелани от неожиданности затормозил. – Я знаю, почему ничего не выходит! Нам всем нужно закрыть глаза!
– Гелани! – взмолилась Нинуля. – Я понимаю, что это глупо, но давайте попробуем, а? Я домой хочу!
– Короче! – взяла Леся инициативу в свои руки. – Одновременно закрываем глаза на счет «три»! Раз, два, три!!!
…– Спасительница ты наша! – воскликнула Нинуля, открыв глаза. – Чип и Дейл в одном флаконе!
Джип стоял практически на том же месте, с которого стартовал в XIX век – впереди торчала конечная автобусов, навстречу, утробно рыча, мчался КРаЗ. Гелани нажал на газ и чудом вывернул джип из-под колес самосвала, недипломатично высказав все, что думал о водителе.
– В начале нашего знакомства вы, кажется, куда-то торопились? Не будем вам мешать… – Нинуля, наоборот, стала на редкость дипломатична. – Помогите только мне пересесть в коляску…
– Чего?! – завопила Леся. – Я что, должна тебя сама домой везти?!
– Леся! Мало того, что ко мне пять лет таскались индеанисты и индейцы в перьях, а потом толкинисты с дюралюминиевыми мечами, так теперь я появлюсь в компании чеченского боевика на джипе?! Да отца инфаркт хватит! – едва слышно прошипела Нинуля сквозь зубы. – А соседи меня вообще из дома выселят!!
– Поедешь с Гелани в его саклю! – гаркнула Леся, не понижая голоса. – Я тебя пешком не потащу!
– Тебе бы вечно мужчин эксплуатировать… – сдалась Нинуля. – Гелани, вот по этой улице мимо поликлиники, и остановите на перекрестке, пожалуйста…
– Там рядом кафе неплохое… «Каприз» называется… – начала тонко и изящно намекать Леся.
– Леська! Все мужу расскажу! – оборвала её Нинуля. – А вот и наш перекрёсток.
Гелани высадил их, быстро черкнул на листке бумаги ряд цифр и протянул Нинуле:
– Это мой телефон. Если что случится, звони в любое время!
– А что должно случиться? – подозрительно глянула на него Нина.
– С тобой? Все, что угодно! – авторитетно заявила Леся, чмокая Гелани в щеку.
Когда джип наконец отъехал, Леся накинулась на подругу:
– Ты чего строишь из себя непонятно что? Вместе, понимаешь ли, воевали, кровь проливали, жизнью рисковали, а она нос воротит! Стыдно!
– Ты его тоже не пригласила в Комсомольск-на-Амуре погостить на пару дней! – отомстила Нинуля.
– Мать, ты с ума сошла?! Я замужем!!
– Вот именно! – Нинуля выпрямилась с поистине королевским величием. – Репутация женщины – ее единственное сокровище! Бог знает, что он станет про меня думать, если я его сразу домой приглашу… – продолжала она уже спокойнее, разглядывая бумажку, которую ей дал Гелани. – Ноль девяносто пять… московский… Хм… Буду я еще звонить, деньги тратить… Лесь, спрячь в карман, не потеряй только, ради Бога…
Леся подняла брови, но промолчала.
– Нет уж, пора снова начинать жизнь мещанки и обывательницы! Видик и компьютер – лучшие друзья! Снова буду вышивать крестиком… – пробормотала Нинуля мечтательно.
Коляска медленно двинулась вдоль вязовой аллее, огибая её дом.
– Все, Леська, с этого дня никаких приключений! – продолжала она размышлять вслух. – Разве что к Шамилю смотаться… за историческими подробностями для чеченского романа…
– Только на этот раз, пожалуйста, без меня! – привычно ужаснулась Леся новым открывающимся перспективам.
Новосибирск, Академгородок.
Август 2000.
Скачать "Непутевые заметки-3." в формате RTF-RAR, 42,5 Kb.